Сравнивать экономические преимущества четырех анализируемых возможных схем было бы бессмысленно без одновременного сравнения объемных композиций. Должен быть задан вопрос: образуется ли то объемно-пространственное решение, которое хотел бы получить проектировщик? На достаточно крупных участках, где возможности проектировщика не слишком сильно лимитированы, проблема формирования объемно-пространственного решения становится решающей.

 

Если объем ориентировочно уже решен (ориентировочно потому, что каждое решение должно быть объектом переоценки по мере того, как последствия этого решения будут в дальнейшем проясняться), проектировщик оказывается лицом к лицу с наиболее существенной стороной решения объекта: решением архитектурного облика здания. Естественно, этот облик во многом определился раньше, т. е. тогда, когда был выбран план здания, но теперь он должен быть решен окончательно.

 

Выбор конечного решения определяют финансовые возможности, климат, принятая технология изготовления конструкций, материалы, так же как и композиционные концепции архитектора.

 

Хотя можно вести философские дискуссии по поводу правильного решения архитектуры здания, необходимо признать, что многое, если не все, может быть правильным в определенных условиях. Высказывания Пола Рудольфа, что архитекторы «хотят строить внушительные здания и в то же время создавать интимный масштаб», нигде так не справедливо, как в многоэтажном жилищном строительстве. Проектировщик, стремящийся к достижению близкого человеку жилого «интимного» масштаба, действует против многих факторов, одним из которых является прямоугольный объем здания. Нам нет нужды добиваться внушительности в многоэтажном здании: оно этим свойством обладает, хотим мы этого или нет. Раздвоение образа многоэтажного жилого дома заключается как раз в том, что чем внушительнее объем, тем труднее добиваться близкого к человеку масштаба.

 

С одной стороны, мы видим проектировщиков, цель которых — выявить в облике здания конструктивную основу. Чикагская группа (если такое упрощение допустимо) под влиянием ранних многоэтажных зданий Мис ван дер Роэ и зданий, построенных представителями Чикагской школы, была главным приверженцем выраженного каркаса; Нью-Йоркская группа (другое упрощение) наследовала многолетнюю традицию строительства многоэтажных домов с кирпичными стенами, оперируя большими каменными поверхностями, где рисунок оконных проемов и скульптура кирпичных объемов служат основными средствами выразительности и где решение фасада совершенно не требует чистоты конструктивного решения.

 

Выражение конструкций не ограничивается лишь каркасом. Кладка, кирпичная или каменная, также выражает конструктивную основу здания, только, может быть, не так наглядно. Во всяком случае, «сооружение оставляет нас неудовлетворенными, если мы не можем видеть или каким-то образом чувствовать, что же держит его. Выражение конструкций ни в коем случае не является прихотью архитектора, но, я полагаю, психологически необходимо хорошему проекту» [27].

 

Вместе с побуждением выразить конструкцию у архитекторов (за исключением чистейших формалистов) проявляется потребность выразить сущность здания, то, что оно предназначено для проживания людей. Проектировщик имеет возможность выбрать абсолютно нейтральные навесные стены, игнорирующие существование индивидуальных жилищ; он может пренебречь возможностью выразить назначение здания, предпочитая подчеркнуто выявить его конструктивную решетку, или он может создать «ощущение присутствия людей», как образно выразился Донлин Линдон.

 

Независимо от того, какое средство использует архитектор (характерный ритм балконов или пролетов), в нем заложено выражение реального присутствия людей, находящихся за стеной в ячейках здания. Эта тенденция распространяется от общего к частному, или, как сказал Чарльз Дженкс, «общая повторяющаяся геометрия становится более читаемой, когда комнаты различного назначения отличаются друг от друга размерами, выраженными на фасаде [28]. Следуя от внутреннего к внешнему, от плана к формам фасада, при решении плана здания принимают в расчет «выразительные возможности» всех особенностей его структуры, разумеется, в пределах экономической целесообразности. Внешнее выражение особенностей планировочной структуры здания не должно противоречить конструктивному решению, тем более не должно вести к дезорганизации конструктивной схемы. Работы Сёрта, Корбюзье и многих британских архитекторов доказывают это положение.

 

Таким образом, существуют конструкции, которые «хотят» доминировать в облике здания, и имеется жилище человека, которое «хочет» быть узнаваемым. Наружные стены могут прятать или выявлять, подчеркивать или затушевывать тот или иной из рассматриваемых аспектов. Стены действительно, по словам Вентури, «становятся своего рода регистратором решения вопроса во всей его драматичности», и эта мысль не раз подтверждается Вентури в его книге.

 

Луис Кан ссылается на выражение «чем вещь хочет быть», но под этим подразумевается обратное: чем эта вещь должна быть по желанию архитектора, и в этом раздвоении, и в равновесии между двумя оттенками лежит большинство архитектурных решений.

 

Автор: John Macsai / Джон Максаи. Источник: "Housing". John Wiley & Sons. New York. 1976 / «Проектирование жилых зданий». Стройиздат. Москва. 1979